Галерея Bonum Factum в партнерстве с Швейцарским бюро по сотрудничеству Посольства Швейцарии в Узбекистане начинает цикл мультимедийных проектов «41*69* Самоидентификация» , направленных на анализ состояния современного искусства в Узбекистане и ознакомлением общего культурного уровня населения с новыми тенденциями современного искусства.
Цикл выставок современного искусства «41*69*. Самоидентификация» (41*69* Географические координаты Ташкента.)
Идентификация человека в географическом положении существовала всегда. Но в последние годы тема идентификации людей в территориальном расположении стало играть большую роль. Проект направлен на изучение темы «Конфликт глобализма с национальным самосознанием, собственного места и бытия».
Цикл, включает в себя несколько мультимедийных проектов, в каждом из которых один представитель определенного направления искусства задает тему, а остальные дополняют и усиливают сам проект.
21 апреля состоится первый мультимедийный проект "Мадонны Минамата"
Участники проекта:
Фотохудожник: Виктор Ан,
Музыкант: Сухроб Назимов,
Инсталляция: Сергей Седухин,
Тестовое сопровождение и видео-арт: Алексей Улько.
Информационный партнер: Myday
«Мадонны Минамата» представляет собой мультидисциплинарный проект, посвященный осмыслению экологической катастрофы, постигшей японские деревушки в районе Минамата в 1950е годы в результате выброса органических соединений ртути в море. Согласно кураторскому замыслу Шахнозы Каримбабаевой, художники имели свободу в выборе своих средств отражения основной темы проекта и комментариев к его концептуальной основе.
Структурным и смысловым центром проекта является серия черно-белых фотографий, сделанная Виктором Аном в районе Минамата в 2002 году, много лет спустя катастрофы. Поскольку в свое время трагедия Минамата привлекла внимание мирового сообщества, ее последствия были задокументированы целым рядом фотографов, самым известным из которых является Юджин Смит. Про последствия массового отравления были написаны книги и сняты фильмы. Учитывая это, Виктор Ан прекрасно понимал, что, имея лишь неделю в распоряжении, ему не стоило браться за создание серии, которая бы в лучшем случае лишь повторяла сказанное ранее. Поэтому он вообще отказался от съемок моря и района, где происходил в течение многих лет выброс ртутных соединений, а сосредоточился на исследовании жизни женщин, чья жизнь была лишь косвенно затронута отравлением – через поколения.
Этот важный смысловой сдвиг характеризует философию всего проекта в целом – художники предлагают свой отклик не столько на сам факт массового отравления в далеком японском регионе, сколько на то эхо, на тот резонанс, который этот факт повлек за собой в нескольких пространствах: физическом, биологическом, этическом, философском, историческом, политическом и так далее. Каждый из художников таким образом пропускает фактический опыт экологической катастрофы в Минамата через свое личное под-пространство и идентичность.
В фотографиях Ана подчеркнуто отсутствует сенсационализация проблемы; его интересует не видимое страдание, превращенное в медийный продукт, а внутренняя, скрытая сторона жизни женщин, которых так или иначе коснулись последствия отравления, которые непосредственно заритель наблюдать на фотографии не может. В своей серии Виктор Ан затрагивает традицию недосказанности в японской эстетике, в которой ни о чем не говорится прямо, а любой намек может быть истолкован по-разному.
Инсталляции Сергея Седухина тоже относят зрителя к японской эстетике, но уже другого свойства. Он цитирует с своей работе знаменитый сад камней Рёандзи в Киото, эту вершину дзэн в искусстве, в которой игра между камнями и песком является лейтмотивом художественного высказывания. Седухин радикально переосмысливает этот лейтмотив, и превращает легкую, теплую и шероховатую текстуру камня и песка в тяжелый и холодный глянец ртути. Ограниченное пространство сада для медитации, являющееся метафорой внутреннего универсума монаха, становится в инсталляции фрагментом моря чужого чкловеку мира. В работе можно усмотреть и отсылку к вангоговской «Звездной ночи», в которой звезды предстают в виде безжизненных и странных объектов, объединяющих в себе и текстуру камня, и металлическую тяжесть, и ртутное мерцание: пространство, в котором нет места человеку.
«Арка памяти» из газетных вырезок ставит вопрос о достоверности как человеческой памяти, как и документации фактов, превращающейся с течением времени в едва различимый текст, лишенный контекста и адресата и расплывающийся на смутной территории между воспоминаниями, снами и воображением.
Гипнотическая музыка Сухроба Назимова, исполняемая в виде перформанса вживую, построена на противопоставлении и сопоставлении звуковых пейзажей и электронного шума, сонористических зарисовок и отчетливых культурных референций. Несмотря на широкий разброс формальных приемов, композитор создает цельную, но гибкую звуковую структуру, которая не столько иллюстрирует, сколько взаимодействует с визуальными частями проекта. Постепенно замедляющееся пение кузнечиков олицетворяет останавливающееся время, шумы и голос политика - безумства технологического прогресса. Звучащая в финале композиции японская народная песня утверждает победу природного начала над технологическим.
В видеоинсталляции Алексея Улько прочитывается стремление автора исследовать вопросы взаимоотношения человеческой индивидуальности с различными уровнями идентичности, в том числе и окружающей среды. Имеющиеся в видео документальные кадры, отражающие личную рефлексию автора, переплетаются с различными пространствами и отсылают в том числе и к экологическим проблемам центрально-азиатского региона. Генетические изменения, вызванные отравлением ртутными соединениями в Минамата, побуждают к разговору о генетическом коде прошлого различных поколений, и размышлениям о том, как изменения в настоящем могут повлечь за собой трансформацию экологического, культурного и социального пространства будущего.
В целом проект предлагает взглянуть на проблему политики памяти и экологии человеческого протсранства с различных сторон и не навязывает зрителю какой-то однозначной формы для самоидентификации. Мультидисциплинарность проекта поддерживается разнообразием подходов к проблеме и призывает зрителя к активному диалогу.