ОТ ЭЗОТЕРИКИ ДО ФИЛЬМА О САМАРКАНДЕ
Видео @Павел Ким
Вы знаете, какие события больше всего интересны каждому человеку? И почему обычная табуретка стоит у истоков поэзии? Ответы на эти вопросы знает лингвист и культуролог Алексей Улько. Кажется, ему под силу все – фотография, литература, переводы и арт-критика. Он родился в творческой семье, где Сальвадор Дали и Пит Мондриан стали непосредственными воспитателями, а любовь к тексту возникла в разговорах за семейным столом. О том, как Алексей Улько успевает постичь это все, читайте в нашем интервью.
Art- review: Алексей, расскажите о семье, где вы выросли.
Алексей Улько: Моя мать преподавала культуру речи и стилистику в Самаркандском государственном университете, а отец был художником. С детства я присутствовал при беседах о лингвистике и живописи. Я имел возможность слушать и читать поэзию, смотреть слайды с картинами художников-модернистов, а моим любимым местом была отцовская мастерская, где я ребенком много рисовал. В итоге я стал лингвистом, но искусство никогда не бросал: в 1990-е я занимался живописью, а затем переключился на создание экспериментального кино, и с середины 2000-х годов стал снимать короткометражные фильмы.
Art- review: А если бы у вас была возможность снять кино, то на какую тему было бы оно?
Алексей Улько: Я хотел бы, возможно, снять серьезный фильм о комплексе мавзолеев Шахи-Зинда в Самарканде. Сделать фильм визуально более сложным и глубоким по смыслу, а не просто очередной клип для завлечения туристов. Самарканд – это родной город. Я там родился и комфортно себя ощущаю. В Самарканде несколько десятилетий существовала интересная интеллектуальная и творческая среда. Она есть до сих пор, хотя и в значительной степени поредевшая. Несмотря на то, что большую часть времени я провожу в Ташкенте, все же не хочу расставаться с Самаркандом.
Art- review: Долгое время вы работали в Международном институте Центральноазиатских исследований в Самарканде, аффилированном с ЮНЕСКО. Как достояние города охраняется силами ЮНЕСКО?
Алексей Улько: Эта международная организация рассматривает любой город как сложную экосистему, в которой отдельные архитектурные памятники являются лишь одной из частей. Их рекомендации направлены на сохранении среды в целом: древней, археологической, современной (https://whc.unesco.org/en/decisions/7471). У нас же все усилия всецело направлены на «диснейлендовскую» подачу памятников и артефактов – якобы для привлечения туристов. Но это нам нужно, чтобы все обязательно выглядело как новенькое, блестящее, а вот большинство туристов этот дешевый «евроремонт» ужасает.
Когда я работал в Самаркандском государственном музее-заповеднике, у меня там были друзья-реставраторы, которые находились в той же Шахи-Зинде буквально месяцами и реставрировали отдельные куски настенной живописи, пропитывая ее специальным составом, используя для этого пинцеты, шприцы, щеточки. Что я вижу сейчас? Их кропотливый труд по сохранению нашего культурного наследия уничтожается. У меня есть кадры, где рабочий стоит на кирпичной кладке ХV века, крушит ее лопатой, а рядом средневековый фундамент заливают бетонным раствором. Это настоящее варварство! А вот ЮНЕСКО вместе с другой международной организацией, ИКОМОС, как раз и пытается сохранить живую ткань города и показать его красоту миру.
Центр овременного искусства в Ташкенте
Art- review: Весной этого года в Ташкенте начал работать Центр современного искусства при Фонде развития культуры и искусства Узбекистана. Во второй половине лета здание центра было закрыто на реконструкцию на ближайшие год-полтора, но мероприятия проводятся и вне его здания. Большинство людей назвали Центр «глотком свежего воздуха». Как вы думаете, долго ли просуществует этот проект в нашем государстве и даст ли ожидаемые результаты?
Алексей Улько: Здесь мы видим попытку, которая уже делается в Казахстане и России, организовать взаимодействие власти с современным искусством. Где-то это можно назвать контролированием, одомашниванием искусства, а где-то настоящей поддержкой. Подобные центры действительно помогают художникам реализовать их проекты, но отношения между ними и художниками всегда непростые. Центр современного искусства в Ташкенте сотрудничает с московским музеем современного искусства «Гараж», который задает высокую планку в отношении всего – экспозиции, культуры работы со зрителем и художниками. «Гараж» стремится географически расширить свою деятельность. Год назад они помогли в открытии в Алматы Центра современной культуры «Целинный», созданного в здании легендарного кинотеатра. Здание почистили, провели выставку, посвященную городу, и кинофестиваль. Сейчас центр закрыт на реконструкцию и откроется в 2020 году.
В Узбекистане схожая история. Центр современного искусства был временно открыт, в нем прошла удачная, на мой взгляд, выставка видеоарта Саодат Исмаиловой, были проведены различные лекции и мастер-классы. Сейчас здание находится на реконструкции. Успех этого проекта зависит от того, удастся ли сотрудникам центра установить хорошие отношения с местными современными художниками и потом с ними уже работать. Должна быть проделана большая работа, чтобы привлечь художников и зрителей «с улицы». И надеюсь, уровень, заданный выставкой Саодат Исмаиловой, не упадет.
Art- review: Алексей, назовите наиболее понравившиеся вам события этого года в Ташкенте.
Алексей Улько: Ну, кончено, самыми важными событиями любой художник считает те, в которых он сам принимает участие. Так и у меня, правда, в Ташкенте проходит лишь часть моей деятельности. Во-первых, это проект «Человек с табуреткой», где центральной фигурой выступал поэт и лидер рок-группы «Крылья-Оригами» Ашот Даниелян. Табуретка здесь становится первой сценой, на которую человек, еще будучи ребенком, восходит, чтобы публично сказать свое слово миру. Я принимал участие в проекте как со-куратор, тренер и делал видеоинсталляции. «Человек с табуреткой» охватил четыре города – Ташкент, Самарканд, Фергану и Навои, и в каждом вызвал определенный интерес.
Интересным был и проект гроссмейстера и поэта Муртаса Кажгалеева «Шах, Мат и Рок-н-ролл», который он успешно развивает вместе с актерами и музыкантами театра «Ильхом». Здесь я тоже отвечал за видео оформление перформанса.
Проект Polysphere
Другой очень любопытный проект уже был сугубо музыкальным – это «Polysphere» пианиста Руслана Волкова, состоявшийся в феврале. В нем участвовало более 10 актеров и музыкантов. Руслан блестяще отыграл 20 композиций в разных музыкальных направлениях – поп, рок, блюз и синематик. Я участвовал в одном из номеров, который был посвящен памяти музыкантов выдающейся британской прогрессивной группы Emerson, Lake and Palmer. Я всегда хотел, чтобы в Узбекистане прозвучала их музыка, и горжусь тем, что помог реализовать это, играя на басе в составе трио с Русланом Волковым и Стасом Торопчиным.
Art- review: А над какими проектами вы работаете сейчас?
Алексей Улько: Я участвую в нескольких проектах параллельно. Самый крупный из них – это предстоящая выставка в Музее современного искусства «Гараж» в Москве. Она пройдет в январе 2020 года и будет посвящена художникам-эзотерикам России и Центральной Азии, которые творили в ХХ веке. Проект будет касаться художников, и поэтов, начиная с круга Максимилиана Волошина и Елизаветы Васильевой и заканчивая Исааком Иткиндом и Сергеем Калмыковым.
Когда сотрудники музея «Гараж» рассказали мне о возможности создать на их платформе проект, я решил не предлагать актуальных сейчас гендерных, политических и экологических тем. С ними я и так часто стакиваюсь в работе. Я предложил исследовать творчество художников-эзотериков, но не думал, что кураторы «Гаража» согласятся. Это же связано с метафизикой, оккультизмом. Но они сказали: «Давай, делай!».
Проект изначально планировался как исследование. Оно показало, что политика в судьбе этих художников все-таки присутствовала, но совсем невеселым образом. Большинство из них было репрессировано в 30-е годы в силу того, что люди, занимающиеся духовной практикой, рассматривались правительством СССР как сектанты, чуть ли не фашисты. Их причисляли к каким-то группам мистико-анархистов, обвиняли в принадлежности к неведомым «троцкистко-гипнотическим сообществам». Это бред, но это очень трагично. Меня волновал духовный путь этих людей. Например, поэт, художник и эзотерик Максимилиан Волошин был в нашем регионе в 1900 году и работал здесь почти год в экспедиции по строительству каналов. В своих воспоминаниях и стихах он писал, что именно в Туркестане обрел свое духовное рождение. Мне было интересно, что же произошло с ним здесь, в Туркестане, причем в пустынных степях, вдали от духовных центров и учителей.
К сожалению, в Центральной Азии практически не осталось информации об этих художниках-эзотериках. Какие-то работы хранятся в Государственном музее искусств имени И. Савицкого в Нукусе, часть – в Государственном музее искусств им. А. Кастеева в Алматы. Большинство архивов находится в России, в том числе и протоколы их допросов, и поэтому выставочный проект уже принадлежит исключительно музею «Гараж» и ташкентские зрители не увидят его здесь.
Центр современного искусства в Алматы
Из числа прочих хочу выделить проект «Идентификация стран Центральной Азии», проводимом галереей Bonum Factum при поддержке Швейцарского бюро в Узбекистане. Он будет проходить в ноябре этого года в Ташкенте. Это будет своего рода соревнование среди арт-критиков, художников и кураторов.
Art- review: Алексей, охарактеризуйте сегодняшнее искусство Узбекистана.
Алексей Улько: Многое, что я сейчас вижу, является имитацией заграничных идей, в том числе, как ни странно, и одержимость «национальными традициями». У большинства местных художников есть желание говорить на каком-то понятном миру художественном языке, но при этом многим совершенно нечего сказать. Мало, кто из художников работает «в стол», мало, кто размышляет об искусстве, большинство ориентировано на быстрый результат, известность и хайп. Это не та художественная среда, в которой может родиться что-то серьезное. Но если не будет и этого, то не будет ничего. Поэтому несмотря на свое критическое отношение к происходящему, я считаю, что за счет большего количества людей, занимающихся искусством, экспериментирующих в нем, в этой среде может что-то родиться. Если не будет поиска, то не будет ничего -это я постоянно повторяю себе и думаю, это важно запомнить другим тоже.
Art- review: Назовите художников, чье творчество вас вдохновляет.
Алексей Улько: Художник – это понятие растяжимое. Деятельность выдающихся кинорежиссеров – это тоже работа художника. Для меня в кинематографе были и остаются две интересных личности – британский режиссер Питер Гринуэй и американский режиссер Дэвид Линч. Это два таких столпа, Якин и Боаз, храма кино. Если рассматривать художников в традиционном понимании, то мой выбор сейчас падает на Эль Греко и гораздо менее известного французского символиста Одилона Редона. Ну, и естественно, моего отца, Григория Улько, который и привел меня к искусству.
Art- review: А каким вы видите себя через пять лет?
Алексей Улько: Сложно сказать. Я не имею четких внешних стратегических целей: достичь известности, заработать большое количество денег или переехать жить в другую страну. Я ориентируюсь на реализацию определенных идей в своих текущих планах. Нужно более глубокое и тщательное осмысление происходящего. Надеюсь, что через пять лет буду заниматься теми же вопросами, что и сейчас, но что у меня будет значительно больше возможностей для этого.
Добиться успеха можно в любом деле, вопрос: какого уровня он будет. У нашего разностороннего героя еще существует желание заняться музыкой, точнее новыми способами создания мелодий и звуков. Связать себя с чем-то радикально новым, не упирающимся в традиционные рамки, это и есть кредо Алексея Улько.
Алина ЗДОБНИКОВА